- И вот ты снова здесь, щенок, – приветствовал своего молодого гостя старый шаман, - Стоило Убийце Рысей, покинуть границы каэрна, как ты пришел требовать с меня выполнение моего обещания? Ну ладно, я расскажу тебе про нашего Джудо. – старик вдруг замолчал, погружаясь в воспоминания, - А ведь я его помню, когда он был совсем щенком, даже младше тебя… Такая непоседливая зараза. Но давай с самого начала.
…
В общем, прибыла к нам однажды парочка оборотней, говорят сейчас, что из Безмолвных Странников они были. Загадочное племя путников и разведчиков, без родины, точнее Родина их дорога, а каэрны не более чем привал на длинном пути. Но многие оборотни им не доверяют, возможно, потому, что они путешествуют поодиночке или парами. Волк-одиночка - это всегда повод для подозрений, тем более, если он сам избрал этот путь. Возможно потому, что они появляются незваными. Возможно потому, что после беседы со Странником у собеседника остается чувство, что он поведал больше, чем получил взамен от загадочного наблюдателя. Все эти причины имеют место быть. И не рычи на меня, я знаю, что говорю, просто имей терпение, доберемся и до появления нашего шамана. Прибыла эта парочка чернильно-черных волков видимо издалека, все в пыли и уже тощие, а не поджарые, как должны были быть. Только живот у той, что самкой была, выдавал уже весьма и весьма не маленький срок. Искали, видимо, где потомству на свет появится… Странные они были даже по нашим меркам. Очень странные и непонятные, но тогдашний шаман и альфа стаи добро дали. И в тот же день тот, кого сейчас Убийцей Рысей нарекают, на свет появился. Черненький волчонок, весь черненький. И все бы хорошо, только родители его на следующую же ночь покинули нас, ничего не объяснив, ничего не рассказав, но оставив память в виде нового члена стаи.
…
Рос малыш, как и все, всей стаей воспитываемый. Но что-то не давало мне, как шаману, покоя, когда смотрел я на него, когда встречался с его не по годам осмысленный взглядом, когда видел, как духи часто слетались к нему и водили хороводы вокруг него, а ведь не должны были даже внимания обращать, ведь кто он? Всего лишь щенок, к тому же не свой – чужой. Но против фактов не попрешь, заинтересовал он духов, что не так уж часто происходит, а значило это лишь одно, быть у меня ученику.
…
Сказать, что обучать надо было легко, но вот на деле оказалось все не так-то и просто. Мальчонок будто совсем не желал учиться, постоянно убегая с молодняком на охоту, чтоб потом вернуться, неся какую-нибудь окровавленную тушку в стойбище, пусть де посмотрят все какой он уже самостоятельный. Но вместо слов благодарности получал звонкую затрещину когтистой лапой по заду, дабы не дурью маялся, хоть и развивающей тело и рефлексы, а делом занимался, знания перенимая у наставника, обряды разные да травы и их свойства изучая. Ну и не мудрено, молодой организм, горячая кровь берут свое, не желают они сидеть на месте или по кустам ползать, травку с грибами высматривая, им подавай погони и кровь, рекой желательно льющуюся. Но шаман, это я про себя, хоть и стариком уже тогда был, не древним, как сейчас конечно, но заставить слушать себя умел. Так что приходилось Джудо делать именно то, что ему говорили. Так он и жил в то время, бегая по лесам от своего учителя, а когда попадался, то приходилось ему, сидя на голой земле и вызубривая все то, учить все то, что мог передать на словах ему седой волк.
…
Так прошли несколько лет, и настало время обряда становления, когда оборотень становится проводником в мир духов, Шаманом, если говорить проще. Очень сложный ритуал для того, кто его ведет, а вел его я, но без него никак, и это понимали все, особенно многоопытные старики.
Когда взошла полная луна, на поляне в священной части леса был разведен огромный костер, и под ритуальный вой стаи начался обряд. Джудо сидел в своей волчьей форме и молча наблюдал за тем, что знал лишь на словах. А понаблюдать было за чем, множество духов слетелись на свет костра и кружили хороводы в столбе дыма, сливаясь с ним, сливаясь друг с другом. Завораживающее зрелище и молодой, но уже далеко не волчонок, не мог оторвать глаз от всего этого великолепия. Минута шла за минутой, а пляска так и не кончалось, прошел час, а волки все так же выли. Джудо казалось, что уже ничего не получится, что все это будет длиться всю ночь, но результата никто не дождется, только все оказалось не так. И, не оправдав ожиданий, из костра выскочил огромный… нет скорее исполинских размеров белый волк, волк-великан, наверное, таким должен был быть Фенрир, легендарный волк и тотем племени. Теперь стало ясно, кто будет его покровителем и проводником в мир духов. Большой белый волк. И не было страха, не было ничего кроме благоговейного трепета перед молчаливым древним созданием, что смотрело на него, все мы видели это по глазам малыша, которые неотрывно смотрели на гостя из мира духов. Казалось, прошли минуты, а они все смотрели, пока вдруг Джудо не поднял руку, в попытке дотронуться до белесого волка, но рука прошла насквозь, не встречая сопротивления, что не удивительно, ведь только опытные шаманы способны контактировать напрямую с не имеющими тела гостями. Но Волк тоже пришел в движение, шагнув вперед, угрожая задавить нынешнего шамана, только не произошло этого, и под испуганный вздох окружающих слились в единое целое.
…
Долго Джудо находился без сознания, луна уже пошла на убыль, когда тот очнулся. Но очнулся он уже иным, больше не было в нем того беззаботного веселья, да и волосы стали белыми, как иней на ветках деревьев, словно постарел в свои пять лет. Только все это были мелочи по сравнению с тем, как изменился его характер. Казалось, он возненавидел весь мир, делая исключение лишь для тех, кто признал свою природу, тех, кто живет в согласии с миром, а не губит его, тех, кто помогает ему оживать. Но одной ненависти мало, если она не подкреплена силой, то не способна вылиться во что-то большее. Значит нужно стать сильнее, беспощаднее, стать настоящим Хищником! С этого и начались усиленные занятия. Теперь его не нужно было искать, всегда было ясно, где он, либо он занимается и перенимает тайны мира духов, либо тренируется с воинами, либо на охоте оттачивает свои рефлексы. И Зверь внутри него был рад такому образу жизни, он был рад той силе, что наполняла их общее тело, и той Ярости, что не находила выхода и копилась, покуда последняя капля не переполнила запруду человечности. И было это, когда вооруженный отряд проник на территорию их священной рощи в погоне за сбежавшим заключенным. Это было их ошибкой, ведь стоило новости на устах зверей достигнуть стойбища, как Джудо, не сказав ни слова, сорвался и, походу трансформируясь в боевую форму, ринулся туда, где должны были сейчас быть нарушители. И что он увидел, когда прибыл на место? Занесшего меч на безоружного человека мужчину, во главе отряда из пяти человек. Но пусть, это мелочь, важно то, где он это решил это сделать! Это священная роща и судить здесь имеют право лишь волки, лишь те, кто убивают, что бы жить! А кто они? Они мусор, не помнящий родства! И если он казнит их, то это будет лишь воздаяние, малая часть того, что они заслужили. Наверное, такие мысли были в его голове, по крайней мере, мне так кажется… Потому что застать саму расправу мы не успели, а слова моего ученика были через чур путаны и сбивчивы. Но то, что осталось от тех вторженцев, говорило так красноречиво, что слова уже были не нужны. Это было первым проявлением священной ярости Убийцы Рысей, остатки же были выкинуты за границу леса, как предупреждение о том, что леса не потерпят самоуправства. Но, тем не менее, подобное повторялось еще не раз, все сильнее разрушая веру волка, если не в людей, то в их общество и их ценности, позволяющие твориться такому.
…
Год проходил за годом, мышцы Джудо наливались силой, знания широкой рекой текли с моих уст прямо ему в уши. И настал такой момент, когда мне больше нечему стало учить его. Все мои знания были переданы, но опыт и сдержанность… их передать невозможно, как бы печально это не было. Но ему было чем заменить их, дикая непримиримость ко всему, что было противно ему, холодный рассудок, отточенный звериными инстинктами до остроты лезвия, а главное огонь. Фанатичный огонь в его глазах, разжигающий в глазах остальных оборотней подобные огни, только, когда у них это всего лишь был большой костер, то у Джудо казалось, что полыхают целые города. О да, это была его мечта, заставить полыхать города, заставить всех этих тварей, загнавших самих себя в клетку и отгородившихся от природы каменными стенами, почувствовать все тоже, что чувствуют выжигаемые под пашню леса, ощутить, что такое топор лесоруба на собственной шкуре. Он умел быть убедительным, когда хотел этого, и весь горячий молодняк, практически все воины готовы были пойти за ним. А что я, видимо мое время, как шамана, подошло к концу, и так как мне все еще была дорога жизнь, то я сам решил уступить ему свое место, пусть уж лучше так, чем перед всей стаей быть поверженным более молодым и на удивление сильным даже по нашим меркам волком. Вот так он стал тем, кем является. И, имея новый, статус он мог культивировать ненависть и злобу Зверя в сердцах всего септа, что он с успехом и делал.
…
Но теперь он ушел, пусть и не надолго, пусть он скоро вернется, но пусть так, главное, что пока его нет, я снова шаман стаи, и я молюсь о том, чтоб успеть изгнать всю злобу из сердец кровавых клыков. Вот так все и было. Ты до сих пор считаешь его героем, щенок?
- Еще больше, дед. Но почему он ушел, почему один?
- Лучше тебе этого не знать, - нахмурился старый волк, - только, что толку скрывать, ведь все равно узнаешь, если не от меня, то от кого-то другого. А ушел он, потому что объявил охоту, охоту на оборотней, чьи поступки,
выражаясь его словами, “достойны смерти”.